Нездолій О.І. Палеолітична стоянка Коробчине-курган у ландшафті басейну Великої Висі / Korobchyne-kurhan Palaeolithic Site in Landscape of the Velyka Vys River Basin

Спіцина Л.А. Рогачицький горизонт в степових поховальних традиціях / Rohachyk Horizon in Steppe Funeral Traditions

Чечуліна І.О. Штампований орнамент на аттичній чорнолаковій кераміці з Ольвії / Stamped Ornament on Attic black-glazed Ware from Olbia

Могилов О.Д. Про один із різновидів пряжок скіфського часу / On One of Varieties of Scythian Period Buckles

Мироненко Л.В. Керамічний посуд другої чверті ХVІІ ст. з території Батурина / Pottery of Second Quarter of 17th Century from Territory of Baturyn

Діденко С.В., Шелехань О.В. Кинджали скіфського часу із перехрестями спрощених форм (за матеріалами Національного музею історії України) / Scythiantime Daggers with simplified Cross-guards (based on the materials from the National Museum of History of Ukraine)

Козленко Р.О. Римські форти на території Ольвійської держави / Roman Forts on the Territory of Olbian State

Аксьонов В.С. Cкладні луки у похованнях ранньосередньовічного катакомбного могильника біля с. Верхній Салтів / Compound Bows in Graves of Early Mediaeval Catacomb Burial Ground near Verkhniy Saltiv Village

Товкайло М.Т., Титова О.М. Запорозький Ґард: правда й вигадки / Zaporizhia Gard: Truth and Fiction

Прищепа Б.А. Археологічні дослідження Острога доби князів Острозьких / Archaeological Research at Ostroh in the Period of Ostrohski Princes

Панченко В.В. Меценатство і спонсорство та історико-культурна спадщина в Україні / Patronage and Sponsorship and Historic and Cultural Heritage in Ukraine

Костенко А.В., Шевченко А.В. І.В. Фабриціус (1882—1966 рр.): археолог та музеєзнавець / I.V. Fabritsius (1882—1966): Archaeologist and Museologist

Сегеда С.П. Рец.: "Історична антропологія та біоархеологія України" / Re.: "Historic Anthropology and Bioarchaeology in Ukraine"

Залізняк Л.Л. Рец.: Н.С. Котова. Древнейшая керамика Украины / Re.: Kotova N.S. The Oldest Ceramics in Ukraine

До ювілею Світлани Олександрівни Біляєвої / To the Jubilee of Svitlana Oleksandrivna Biliaieva

До 60-річчя Михайла Юрійовича Відейка / To the 60th Anniversary of Mykhailo Yuriyovych Videiko

Цьомкало Л.А. Дві важливі дати в історії скіфознавства / Two Important Dates in History of Scythian Studies

Пам’яті Цигилик Володимира Миколайовича / To the Memory of Tsyhlyk Volodymyr Mykolayovych

А.И. Нездолий
Палеолитическая стоянка Коробчино-курган в ландшафте бассейна Большой Выси
На основе палеопедологических исследований стоянки Коробчино-курган с привлечением широкого круга существующих палеогеографических наработок в статье реконструированы основные характеристики древнего ландшафта бассейна Большой Выси, в котором находится памятник. Ландшафт рассматривается как система, которая учитывает геологическую составляющую, рельеф, гидрографические особенности, климат, почвенный покров, флору и фауну. Анализ природных условий времен существования стоянки предоставляет важную информацию для определения региональных закономерностей выбора отдельных физико-географических обстановок прошлого для проживания древним человеком.
С помощью интеграции археологических и палеогеографических исследований установлено, что основной комплекс каменных артефактов стоянки Коробчино-курган находится в свите погребенных витачевских почв, формирование которых происходило на протяжении двух первых климатических оптимумов среднего пленигляциала. Для древнего ландшафта региона, в котором находится стоянка, был характерен схожий с современным волнистый равнинный рельеф с густой сетью оврагов и балок. На дневной поверхности присутствовали выходы горных пород кристаллического фундамента. К широкой долине Большой Выси были направлены многочисленные её притоки, которые составляли развитую гидрографическую сеть бассейна. В условиях умеренного, умеренно-теплого климата с элементами аридизации формировались бурые и темно-бурые витачивские почвы, на которых произрастала лесная и лесостепная флора. Фрагмент северной части бассейна укрывали преимущественно сосновые леса с примесью ели, дуба, вяза, липы и орешника. Присутствовали разнотравные луга и злаково-полынно-маревая флора. На остальной части бассейна господствовала лесостепная растительность. Лесные массивы были сформированы преимущественно из сосны с примесью берёзы и широколистых пород деревьев. В долинах, оврагах и балках росли широколиственно-хвойные леса при участии сосны, ели, дуба, вяза, липы и орешника. Степная флора представлена различными ассоциациями разнотравно-полынно-маревой растительности. Среди крупных животных витачевского времени в бассейне обнаружены останки мамонта, бизона, коня и пещерного льва. Значительное количество более мелких представителей фауны региона находит аналогии среди современных видов, обитающих в лесостепи.
Таким образом, геоморфологические особенности бассейна Большой Выси, расчлененный разнородный рельеф местности, развитая гидрографическая система реки, благоприятный климат и особенности витачевских почв способствовали развитию богатого лесного и лесостепного растительного покрова региона, который населял многочисленный и разнообразный животный мир. Учитывая подобные комфортные для существования человека природные условия и богатства биологических ресурсов бассейна Большой Выси в витачевское время, становятся очевидными причины выбора этой среды проживания первобытными обществами. Привлекательность выбора места для стоянки усиливалась наличием доступных ресурсов каменного сырья, обнажения которого находятся неподалеку от памятника.

O.I. Nezdolii
Korobchyne-kurhan Palaeolithic Sitein the Landscape of the Velyka Vys River Basin
On the basis of paleopedological research at Korobchyne-kurhan site with a wide range of existing paleogeographic developments, in the article the main features of the ancient Velyka Vys basin landscape, where the site is located, are reconstructed. The landscape is considered as a system that includes the geological component, relief, hydrographic characteristics, climate, soil cover, flora and fauna. The natural conditions analysis of the time when the site existed provides important information to determination of regional patterns selection of individual physical and geographical environments of the past for human living.
With the integration of archaeological and paleogeographic studies it is found out that the main assemblage of stone artifacts at Korobchyne-kurhan site is buried in the vytachiv soils suite, the formation of which occurred during the first two climatic optima of the Middle Pleniglacial. The similar to the modern wavy plain relief with a dense system of ravines and gullies was typical for the ancient landscape of the region where the site is situated. To the Velyka Vys wide valley were directed many of its tributaries and which composed a developed hydrographic basin system. In conditions of temperate climate, warm temperate climate with elements of aridization, there were brown and dark brown Vytachiv soils formed on which forest and forest-steppe flora was grown. A fragment of the northern part of the basin was covered mainly with pine forests with an admixture of spruce, oak, elm, linden and hazel. Forb meadows and Poaceae-Artemisia-Chenopodioideae flora were presented too. The rest part of the basin was dominated by forest-steppe vegetation. Woodlands have been formed mostly of pine with an admixture of birch and broad-leaved tree species. In the valleys, ravines and gullies there were grown broad-leaved coniferous forests with the participation of pine, spruce, oak, elm, linden and hazel. Steppe vegetation is represented by different associations of forb-Artemisia-Chenopodioideae flora. Among the large animals of the Vytachiv time in the basin there are discovered the remains of mammoth, bison, horse and cave lion. Asignificant number of smaller fauna of the region is similar to the modern species found in the forest-steppe.
Thus, geomorphologic features of the Velyka Vys basin, partitioned diverse relief of terrain, developed hydrographic system of the river, a favorable climate and Vytachiv soil features contributed to the development of a rich forest and forest-steppe vegetation of the region, which was inhabited by a numerous and varied fauna. In consideration of such comfortable for the human existence natural environment and wealth of biological resources of the Velyka Vys basin in Vytachiv time becomes obvious the reasons for choosing that habitat by primitive societies. The attractiveness of the choice for the site was enhanced by the presence of available stone material resources, outcrops of which are located not far from the site.

Л.А. Спицына
Рогачицкий горизонт в степных погребальных традициях
Рассматривается ряд погребений (с учетом стратиграфической позиции и черт обряда), посуда из которых тяготе¬ет к среднему слою Михайловки. Территориально погребальные памятники охватывают Поднепровье и Побужье, а также степной Крым. Абсолютное большинство посуды из этих памятников составляют образцы с круглым дном. Стратиграфическая позиция этих погребений позволила присоединить к ним и захоронения без посуды. Речь идет, в первую очередь, о погребениях, входивших в состав небольших могильников с общей насыпью, или такие, которые демонстрирует обрядовое сходство. Погребальный обряд был неоднообразным. Постоянной является лишь ориентация — большинство захоронений имеют восточную ориентацию.
Обычно такие погребения образовывали небольшие могильники, которые возникли по принципу грунтовых и со временем были перекрыты общей насыпью. Доминирующую позицию занимали центральные захоронения, другие расположены на периферии, иногда выходя за пределы насыпи. Высота насыпи достигали 0,8—1,6 м, диаметра 10—15 м. Захоронение чаще осуществлено в ямах четырехугольной формы с закругленными углами, хотя встречаются и овальной, в частности, для вытянутых захоронений.
Только два могильника имеют подобие в погребальном обряде. Другим свойственно разнообразие, в частности сочетание различных поз погребенных — вытянуто, скорчено на боку и скорчено на спине.
Охра для посыпки покойников и могилы использовалась в ограниченном количестве. Такое использование охры в погребальном обряде компенсировалось изделиями из нее. Следов использования животных в погребальном обряде обнаружено немного.
Посуда разнообразна, но преобладает округлодонная шаровидной формы или удлиненных пропорций, с высокой горловиной и покатыми плечиками, без орнамента. В могилах встречаются и металлические вещи. Обычно это мелкие украшения. Иногда встречаются кремневые отщепы.
В целом погребальный обряд познеэнеолитического населения Степи демонстрирует разнообразие, ранним ямникам, напротив, присуще ритуальное единство. Это обусловило обращение к курганной стратиграфии. Что позволило выяснить, что отобранные захоронения (рогачицкий горизонт) занимают стратиграфическую позицию между древнейшими энеолитическими и ямными.

L.А. Spitsyna
Rohachyk Horizon in Steppe Funeral Traditions
Discussed is a series of burials (taking into account the stratigraphic position and ritual features), dishes of which tend to the middle layer at Mykhaylivka. These funeral monuments cover the territory between the Dnipro and Southern Buh Rivers, as well as the steppe Crimea. The absolute majority of dishes from these sites are samples with a round bottom. Stratigraphic position of these graves has allowed the author to add the burials without utensils to them. Primarily, it is about burials which were part of small cemeteries with single mound, or those which demonstrate ritual similarities. Funeral ceremony was not monotonous. It is only the orientation which was constant: most of graves are oriented to the east.
Such burials usually formed a large burial mounds arising on the principle of burial grounds and eventually were closed by a general mound. Central burials predominated there, other situated on the periphery, sometimes exceeding the bounds of a common embankment. The embankment’s height reached 0,8—1,6 m and the diameter was up to 10—15 m. The burials were often made in the pits of quadrangular plan shape with rounded corners, although there are also oval pits, particularly, made for stretched graves.
Only two cemeteries had a permanent funeral ritual. Other ones are diverse, for instance with a combination of various poses of the dead: extended, crouched, and crumpled on the back bodies.
Ochre for strewing corpses and graves was used limitedly. Such usage of ochre in the funeral ceremony indemnified for products made of it. There are few traces of animals used in the funeral ceremony.
Dishes are various with domination of round-bottomed ones with spherical or elongated proportions, with a high neck and shoulders retreating without ornamentation. There are metal objects in the graves. They are usually small adornments. Flint flakes are sometimes found.
In general, burial ceremony of the Late Copper Age Steppe population presents the multiplicity, while the early Yamna culture population, on the contrary, shows the ritual unity. This fact led to the appeal to the stratigraphy of barrows. It allowed the author to ascertain that the selected burials (Rohachyk horizont) occupy a stratigraphic position between the oldest Copper Age burials and the ones of Yamna culture.

И.А. Чечулина
Штампованный орнамент на аттической чернолаковой керамике из Ольвии
Статья посвящена разным видам штампованного орнамента на аттической чернолаковой керамике классического периода из Ольвии. Несмотря на небольшое количество проанализированного материала, можно сделать значительные выводы, пользуясь аналогиями из Афин и материала из Северо-Причерноморского региона, по поводу распространения керамики этого вида в регионе в классический период. Были рассмотрены основные типы штампов на керамике открытого типа — киликах, скифосах, канфарах, мисках. Самые ранние варианты штампов появляются в последней четверти V в. до н. э. в виде разных вариантов орнамента из ов. Самым популярным элементом остаются, на протяжении всего периода, пальметки, которые почти всегда соединяются с другими элементами. Более редкими штампами являются цветы лотоса, листья плюща, оливковая ветвь, которые характерны для конца V — начала IV в. до н. э. Все названные типы штампованного орнамента встречались среды ольвийского материала, но следует отметить, что мы находим значительно больше вариантов орнамента, по сравнению с классическими типологиями, что еще раз подчеркивает уникальность ольвийской коллекции и необходимость ее изучения.

I.O. Chechulina
Stamped Ornament on Attic Black-glazed Ware from Olbia
The article is devoted to the variants of stamped ornament on Classical period Attic black-glazed pottery from Olbiа. Despite the small amount of analyzed material, the important conclusions concerning the spread of this type of pottery in the region in the Classical period can be made based on the analogies from Athens and the north coast of the Black Sea. The main types of stamps on open shape black-glazed pottery, namely, cups, skyphoi, kantharoi, and bowls are analyzed. The earliest stamps with various versions of ornamental eggs appear in the last quarter of the 5th century BC. Palmettes almost always combined with other elements remain most popular during the whole period. More rare stamps are lotus, ivy leaves, and olive branches which are common from the end of the 5th to the beginning of the 4th centuries BC. All the mentioned types of stamps were found among Olbian materials, but it should be noted that we found much more variants of stamps than in classic typologies, that once again proves the uniqueness of Olbian collection and the necessity in its study.

А.Д. Могилов
Об одной разновидности пряжек скифского времени
Металлические пряжки с подвижным язычком — не частая находка в скифских древностях. Всего в Европейской Скифии найдено 37 экземпляров, которые датируются концом V—IV вв. до н. е.
Все они имеют круглую форму и иглу — язычок для фиксации. Наиболее часто они изготовлены из железа, реже из бронзы, меди, золота и серебра. Выделяются 3 типа изделий.
Тип 1 охватывает пряжки с зооморфными концами, включая изделие из драгоценных металлов из курганов 11 (раскопки ВУАК) группы Частых, с концами украшенными головками дикого кабана, а также предмет из погребения под насыпью 29/21 возле Мастюгино на Среднем Дону. Обе они найдены в захоронениях местной лесостепной знати.
Тип 2 — пряжки с петлями на концах, наиболее многочислен. Из 20 изделий, лишь 3 бронзовые, остальные — изготовлены из железа. Наиболее многочисленны они на Среднем Дону, однако известны и в Степной Скифии, Украинской Левобережной Лесостепи.
Тип 3 — пряжки в виде гладких колец. Половина из 10 изделий происходит из степной зоны, встречаются они также в средних течениях Дона, Северского Донца, Днепра — на юге его Правобережной Лесостепи. Исходя из размеров, этот тип разделяется на 2 группы, включающие массивные и миниатюрные изделия.
Артефакты встречаются и в мужских, и в женских погребениях разных социальных сословий. Наиболее часто — в захоронениях лесостепной знати. Использовались они для скрепления полов верхней одежды, крепления поясов и портупеи, в головных уборах, снаряжении коня и, возможно, как застежки колчанов. На юге Восточной Европе игольчатые пряжки, появившись в скифское время, уже не выходят из употребления, и доживают до наших дней.

O.D. Mohylov
On One of Varieties of Scythian Period Buckles
Metal buckles with movable clappers are not frequent findings in Scythian antiquities. In all, 37 items are found in European Scythia; they are dated by the end of the 5th and the 4th centuries BC.
All buckles are round and with fixing point-clappers. They are made mostly of iron, and more rarely of bronze, copper, gold, or silver. There are 3 types of them.
Type 1 includes buckles with zoomorphic endings, including an item made of precious metals from barrow 11 (excavations by the VUAK) of group of Chasti Barrows, with endings decorated with boar heads, and also an item from a burial under mound 29/21 near Mastiugino in the Don River middle region. Both of them are found in the burials of the local Forest- Steppe nobles.
Type 2 covers buckles with loops on the endings and is the most numerous. Only 3 items of 20 are made of bronze, the rest of them are made of iron. They are most numerous in the Don River middle region, though they also known in Steppe Scythia and Forest-Steppe zone of Ukrainian Left Bank region.
Type 3 are buckles in form of smooth rings. Half of 10 items comes from the Steppe zone, though they are also found in the Don River middle flow region, the Siverskyi Donets River region, and the Dnipro, namely on the south of its right bank forest-steppe region. Coming from their size, this type is divided into 2 groups including massive and miniature products.
Artifacts are found both in men’s, and in women’s burials of various social estates. Most often, they are found in the burials of Forest-Steppe nobles. Buckles were used to fasten the claps of outerwear, belts, and girdles, on headdress, horse’s equipment, and perhaps as fasteners for quivers. Pinned buckles having arisen on south of Eastern Europe in the Scythian period, never got out of use until the present.

Л.В. Мироненко
Керамика второй четверти XVII в. с территории Батурина
В данной статье рассматривается керамическая посуда из комплексов и слоев Батурина второй четверти XVII в., в частности совершается введение ее в научный оборот и анализ. Источниковой базой исследования является ке¬рамика из семи построек, нескольких ям, укреплений Цитадели указанного периода, а также со слоя из под вала Крепости, сооруженного в 30-е годы XVII в.
Наиболее численная группа керамики представлена горшками, которые, по форме профилировки венчика, относятся к третьему и четвертому типам (по Л. Чмиль) с незначительным преобладанием первого. Часть керамики имеет признаки переходных вариантов. Орнаментация бедная: изделия украшены рельефным линейным орнаментом, орнаментом красной глиной простой схемы, реже — штампом. Наличие узко датированных слоев и комплексов на территории Батурина в дальнейшем, с изучением керамики позднейших периодов, позволит проследить эволюцию форм и декора керамической посуды в пределах одной сотни лет, что даст возможность уточнить уже существующую хронологическую схему.

L.V. Myronenko
Pottery of Second Quarter of 17th Century from Territory of Baturyn
The pottery from assemblages and layers at Baturyn of the second quarter of the 17th century is studied in the article, namely, it is presented to the scientific circles for the first time. The source base for the research are ceramic products from the seven structures, several pits, Citadel defenses of the appointed time, and also a layer under the Fortress’ rampart built in the 1630s.
The largest group is represented by pots, which belong to the third and fourth types with a slight prevalence of the former according to the form of crown (by L. Chmil). Part of pots has features of transient types. Ornamentation is scarce: the surface of ceramic wares is decorated by relief lines, red clay weaves and a little less by a stamp. Availability of the narrow dated assemblages on the territory of Baturyn after study of ceramics of the latest periods will further allow following the evolution of forms and decoration of tableware within the limits of one hundred years, which will help to clarify already existing chronological scheme.

С.В. Диденко, А.В. Шелехань
Кинжалы скифского времени с нетипичным перекрестием (по материалам Национального музея истории Украины)
В статье рассмотрены кинжалы из фондов Национального музея истории Украины, у которых форма перекрестия имеет контур сегмента или прямоугольника. По ряду аналогий они датируются серединой VІ — серединой V вв. до н. э.
Под новым углом зрения рассмотрена орнаментация давно известных экземпляров. Прежде всего, подчеркнуто глубокое различие в технологии орнаментации среднескифских кинжалов с сегментовидным перекрестием от мечей позднескифского времени. Рассмотренные экземпляры демонстрируют намного более простую технику отделки и находят аналогии в древностях культур, расположенных на восток от Европейской Скифии.
В частности, спиральный орнамент на рукоятках тяготеет к орнаментации кинжалов из степного Приуралья. Зооморфные образы на рукоятках трактованы, как изображения хищника в фас. Подобные композиции изредка встречаются на предметах среднескифского времени. Их истоки могут быть прослежены в среде савроматской культуры Нижнего Поволжья, или ананьинской культуры верхнего течения Волги.

S.V. Didenko, O.V. Shelekhan
Scythian-Time Daggers with Simplified Cross-Guards (Based on the Materials from the National Museum of History of Ukraine)
In this article, daggers from the depository of the National Museum of History of Ukraine having simple geometrical cross-guard with segment or rectangular form are analyzed. Due to the set of analogies, they are dated from the mid 6th to mid 5th centuries BC.
The ornamentation of well-known examples is considered from the new point of view. First of all, a significant difference in ornamentation technique between the Middle Scythian daggers with segment cross-guard and the Late Scythian swords is accentuated. The samples discussed demonstrate much simpler technique of decoration and find their analogies in the antiquities of cultures situated to the east from European Scythia.
For instance, a spiral ornament on hilts tends to ornamentation of daggers from Ural Steppe. Zoomorphic images on the handles could be interpreted as full-face depictions of predators. Similar compositions are sometimes found on items of the Middle Scythian period. Their beginnings can be traced in Sauromatian culture of the Lower Volga Region or in Ananyino culture in high basin of the Volga River.

Р.А. Козленко
Римские форты на территории Ольвийского государства
В статье представлены результаты первых работ на недавно выявленных римских военных лагерях на территории Ольвийской хоры. Их расположение свидетельствует о существовании в Нижнем Побужье системы укреплений лимесного типа. Нестандартная планировка одного из фортов указывает на два сосуществовавших в нем подразделения римской армии, которые удерживали стратегически важную позицию в степном пространстве, на северо-западной границе Ольвийского государства. Обнаруженный в ходе раскопок материал позволяет датировать сооружение крепости второй половиной I в., что совпадает с рядом важнейших исторических событий в Северном Причерноморье. Кроме того, данный хронологический отрезок и характер возведенного укрепления позволяет связать его с упоминаемыми в ольвийском декрете из-под Мангупа вспомогательными отрядами (auxilia), присланными в помощь ольвиополитам из провинции Мезия в момент крайней необходимости, под внешним давлением определенных групп кочевых племен. Командиром данной вексилляции мог быть центурион I Италийского легиона М. Эмилий Люций Северин.

R.O. Kozlenko
Roman Forts on the Territory of Olbian State
The article presents the results of preliminary research at recently discovered Roman military camps on the territory of Olbian chora. Their location testifies for the existence of the defensive system of limes type in the Lower Buh River region. Non-standard planning of one of the forts indicates that there were two co-existent sub-units of the Roman army in it which held strategically important position in the Steppe, at the south-western borders of the Olbian state. The materials found during the excavations allowed the author to date the erecting of the fort by the second half of the 1st century AD. It coincides with a series of important historic events in the Black Sea north region. Besides, the chronological span and the type of fortification building allow connecting the fort with the auxiliary troops (auxilia) mentioned in Olbian Decree from Manhup, which were sent to help the Olbians from the Moesia Province in the absolute necessity moment under outside appointed pressure of definite groups of the nomadic tribes. The commander of this vexillatio was probably M. Aemilius Lucius Severinus, a centurion of Legio I Italica.

В.С. Аксенов
Новые находки сложных луков в погребениях раннесредневекового катакомбного могильника у с. Верхний Салтов на Харьковщине
В 2015 г. на четвертом участке катакомбного могильника салтово-маяцкой культуры у с. Верхний Салтов (ВСМ-IV) (Волчанский р-н Харьковской обл.) в катакомбе 127 были обнаружены две концевые боковые накладки на лук. Рядом с ними находились металлические пластинчатые оковки от колчана, железная колчанная скоба, колчанный крючок рамчатого типа и четыре трехлопастных черешковых наконечника стрелы. Найденные в камере концевые боковые накладки на лук указывают, что в камеру была помещена часть преднамеренно сломанного сложного лука представляющего первую линию развития «раннехазарских» луков, по Е.В. Круглову. Фрагменты четырех костяных накладок на лук этого же типа были обнаружены в погребальной камере катакомбы 65 ВСМ-I(раскопки В.Г. Бородулина в 1990 г.). В катакомбе 65 накладки на лук сопровождались железными пластинча¬тыми оковками колчана, двумя колчанными петлями, колчанным крючком пластинчатого типа, семью черешковыми наконечниками стрел, бронзовой петлей от налучья. В камере были найдены две фрагментированные боковые концевые накладки, фрагмент плечевой накладки и фрагментированная боковая серединная накладка на лук. Найденные в катакомбах элементы поясной гарнитуры позволяют датировать данные погребальные ком¬плексы серединой — второй половиной IX вв. Найденные в катакомбах остатки сложных луков свидетельствуют, что аланы Верхнего Салтова использовали сложный лук с боковыми концевыми накладками, тогда как на других аланских памятниках салтово-маяцкой культуры бассейна Северского Донца (Дмитриевский, Маяцкий, Старо-Салтовский могильники, погребения с территории Маяцкого селища) найдены остатки луков с фронтальными концевыми накладками-челночками, представляющими собственно «салтовский» тип сложных луков (вторая линия развития «раннехазарских» луков). Факт присутствие в аланских комплексах региона разных типов сложного лука требует своего объяснения.

V.S. Aksionov
Compound Bows in Graves of Early Mediaeval Catacomb Burial Ground near Verkhniy Saltiv Village
In 2015, at the fourth area of a Saltiv-Mayaky culture catacomb burial ground near the village of Verkhniy Saltiv (ВСМ-IV) in Vovchansk Region of Kharkiv Oblast, in catacomb 127, two side end plates from a bow were found. Metal plated binding plates, an iron crampon, and a frame type hook, all from a quiver, as well as four triangular barbed arrowheads were found with them. Side end covers for a bow found in chamber evidence that a part of a deliberately broken compound bow was put there. The bow represented the first line of development of «the Early Khazar» bows, according to Ye.V. Kruhlov. Fragments of four bone plates from a same type bow were found in the funeral chamber of catacomb 65 in ВСМ-I(excavated by V.H. Borodulin in 1990). Plates for bow were found in catacomb 65 together with iron plated quiver covers, two quiver loops, a quiver hook of plated type, seven barbed arrowheads, and a bronze loop from a bow case. In the chamber, two fragmented end side covers, a fragment of a shoulder cover, and a fragmented side middle cover for a bow were found. The elements of belt suite in the catacombs allow dating these burial assemblages by the middle and the second half of the 9th century. The remains of compound bows found in the catacombs evidence that the Alans at Verkhniy Saltiv used compound bows with side end covers, while found at other Alans’ sites of Saltiv-Mayaky culture of the Siverskyi Donets River basin (Dmytrivka, Mayaky, Staryi-Saltiv burial grounds, graves from Mayaky settlement territory) are the remains of bows with frontal end plates-shuttles represented the very «Saltiv» type of compound bows (the second line of development of the «Early Khazar» bows). The fact of the presence of various types of compound bow in the Alans’ assemblages of the region needs to be explained.

M.Т. Товкайло, Е.Н. Титова
Запорожский Гард: правда и вымыслы
Почти два десятилетия продолжается борьба общественности и органов охраны памятников за сохранение памятника культурного наследия национального значения «Исторический ландшафт центра Буго-Гардовской паланки Войска Запорожского» (охранный № 140001-Н), расположенного на землях, одним из пользователей которых является государственное предприятие Национальная атомная энергогенерирующая кампания «Энергоатом». В статье рассматриваются перипетии этой борьбы, манипуляции и фальсификации, касающиеся местонахождения исторического Гардового острова, походной церкви Покровы Пресвятой Богородицы, Паланки и других памятников ХVI—ХVIII вв., связанных с историей Запорожской Сечи.
Рассматриваются имеющиеся по этой проблеме исторические, археологические, этнографические, картографические, топонимические и другие источники. Их критический анализ позволяет сделать однозначный вывод: исторический Гардовый остров, которым заканчивается один з самых больших на Южном Буге Гардовый порог, находится в одноименном урочище Гард, в 2,0 км к юго-востоку от с. Богдановка Доманевского р-на Николаевской обл. В настоящее время он носит название Клепанный остров. Несмотря на то, что он подтапливался во время весенних половодий, именно здесь были жилища казаков и рыболовов, здесь велась активная хозяйствен¬ная деятельность, связанная с расположенным в северном конце острова самым большим в Запорожской Сечи рыбным промыслом — Старым или Казацким гардом. Здесь же, на одном из самых высоких камней, стояла у запорожцев походная церковь Покровы Пресвятой Богородицы.

M.T. Tovkaylo, O.M. Tytova
Zaporizhzhia Gard: Truth and Fiction
For almost two decades, the fight of public and monuments protection authorities for the preservation of «Historic landscape of the center of the Zaporizhia Army’s Buh-Gard Palanka», a cultural heritage monument of national importance (security number 140001-H), located on the land plots, one of the users of which is the state enterprise National Nuclear Energy Generating Company «Energoatom». This article discusses the vicissitudes of this struggle, the manipulations and falsifications relating the location of historic Gardiv Island, the Protection of Ever-Virgin Mary Campaign Church, Palanka, and other monuments of the period from the 16th to the 18th centuries related to the history of the Zaporizhia Sich.
Analyzed are available on this issue historic, archaeological, ethnographic, cartographic, toponymic, and other sources, a critical analysis of which allows to make an unambiguous conclusion: historic Gardiv Island at the end of one of the largest on the Southern Buh River Gardiv threshold is situated in the tract with the same name of Gard, namely, 2,0 km to south-east of Bohdanivka Village in Domanivka District of Mykolayiv Oblast. Currently, it is called Klepanyi Island. Despite the fact that it is flooded during spring high water, it is here where the Cossacks’ and fishermen’s dwellings were situated and where an energetic economic activity was conducted, due to the largest fisheries in the Zaporizhia Sich, Old or Cossacks’ Gard, located at the north of the island. It is also here, where the Protection of Ever-Virgin Mary Campaign Church was situated on one of the highest stones.

Б.А. Прищепа
Археологические исследования Острога времен князей Острожских
В ХХ в. археологические коллекции с территории Острога были сформированы во время небольших разведочных работ и за счет поступлений случайных находок. Осуществленные в 2004—2013 гг. археологические исследования города позволили значительно расширить круг источников для изучения ранних этапов развития поселения. Интересные материалы получены для характеристики разных сторон жизни города времён князей Острожских. Раскопки проведены на площади 1100 кв.м в разных частях Острога: на территории замка, в городе и в предместьях.
Исследованы жилые и хозяйственные постройки, кладбище возле Николаевской церкви, уточнено место расположения северного участка укреплений пригородка, выявлены следы улицы Луцкой, которая соединяла площадь Рынок и Луцкие ворота. У северного края пригородка открыт участок оборонного вала окольного го¬рода времен Киевской Руси. В эпоху князей Острожских этот вал был использован для сооружения оборонной линии пригородка. Жилища ХV—ХVІІ вв. были наземными, некоторые имели также четырехугольный котло¬ван (подклеть) площадью от 9,0 до 30 кв.м. Рядом с жилищами исследованы погреба, хозяйственные постройки и ямы. Сформированные коллекции вещевых находок ХІV—ХVІІ вв. включают изделия из глины, металлов, кам¬ня, кости, стекла. Комплексы ХІV в. найдены возле Николаевской церкви и на проспекте Независимости, 3. Культурные слои и объекты ХV — начала ХVІ в. исследованы на всех участках, где были проведены раскопки (за исключением Нового города). Наиболее насыщенными находками оказались культурный слой и объекты второй половины ХVІ — первой половины ХVІІ в.

B.A. Pryshchepa
Archeological Researches OF Ostroh in the Period of Ostrozki Princes
In the 20th century, archeological collections from Ostroh area were formed as a result of small archaeological prospecting and occasional findings. Archeological research of the city in 2004—2013 allowed expanding significantly the source base for the study of the early stages of the settlement’s development. New materials were discovered to characterize various aspects of city life in the period of Ostrohski princes. Excavations were held within the territory of 1100 m2 in different parts of Ostroh: in the castle area, in the town, and in the suburbs.
The exploration included accommodation and utility buildings and the cemetery near the St. Nicholas Church; the author also specified the location of the northern part of suburbs fortifications; found out the remains of Lutsk Street which joined the market square and the Lutsk gate. In the northern part of the suburbs, the author discovered the section of the town’s defensive wall of Kyiv Rus period. This wall was used to construct the suburbs defensive line in the period of Ostrohski princes. Accommodation buildings of the 15th—17th centuries were on the surface, some of them had a square foundation pit (subterranean room) with an area from 9,0 to 30 m2. Cellars, utility buildings and pits were explored near accommodation buildings. The collections of archeological findings of the period from the 14th to the 17th centuries include objects made of clay, metals, stone, bone, and glass. The 14th century assemblages were found only near the St. Nicholas Church and at 3, Nezalezhnist Avenue. Cultural layers and objects of the 15th and the beginning of the 16th centuries were found at all sections of archаeological exploration (with the exception of New Town). The cultural layer and objects of the second half of the 16th and the first half of the 17th centuries contained the largest number of archeological findings.

А.В. Костенко, А.В. Шевченко
И.В. Фабрициус (1882—1966 гг.): археолог и музеевед
В статье представлен очерк биографии украинского археолога, историка и музееведа Ирины Васильевны Фабрициус (1845—1895 гг.). Обработаны материалы не только ее семейной истории, но и проанализирована многолетняя археологическая деятельность И.В. Фабрициус.
Жизнь исследовательницы условно поделена на пять этапов: молодость, период работы под руководством Виктора Гошкевича, период управления Херсонским историко-археологическим музеем, годы работы в Ленинграде и Киеве, жизнь И.В. Фабрициус в годы Второй мировой войны и после нее. В первой части статьи удалось проследить становление ученой как личности под влиянием различных жизненных условий. Также проанализировано ее обучение и зарождение интереса к истории и археологии. Во второй и третьей части работы дана характеристика особенностей публикаций и тематики основных научных работ И.В. Фабрициус, написанных под влиянием В.И. Гошкевича. В четвертой — описано научную деятельность И.В. Фабрициус в Ленинграде и Киеве, работу над «Археологической картой украинского Причерноморья». В последней части публикации представлены материалы о жизни ученой в годы Второй мировой войны и послевоенный период.
Данная статья является первой попыткой проследить жизненный путь и научную деятельность Ирины Васи¬льевны Фабрициус в целом.

A.V. Kostenko, A.V. Shevchenko
I.V. Fabritsius (1882—1966): Archaeologist and Museologist
The article presents an outlined biography of Iryna Vasylivna Fabrytsius (1845—1895), a Ukrainian archaeologist, historian, and a museologist. As a result, not only the materials on I.V. Fabritsius’ family story are studied, but also her archaeological activity of many years is analyzed.
I.V. Fabritsius’ life was conditionally divided into five stages: youth, the period of work under Viktor Hoshkevych’s direction, the period of management over Kherson Historic and Archaeological Museum, the years of work in Leningrad and Kyiv, and her life during the World War Two and after that. In the first part of the article, the authors managed to trace this scholar’s personal development under the influence of various life conditions. Her study and rise of her interest in history and archaeology are also analyzed. In the second and third parts of the paper the peculiarities of I.V. Fabritsius’ publications and the themes of her main works under the influence of V.I. Hoshkevych are described. In the fourth part, a scientific activity of I.V. Fabrisius in Leningrad and Kyiv and her work on The Archaeological Map of Ukrainian Black Sea Region are described. In the last part of the article, the materials on this scholar’s life during the period of the World War Two and in post-war period are presented.
This paper is the first attempt to trace Iryna Vasylivna Fabrytsius’ life rout and scientific activity as a whole.